Москва 2087 [СИ] - Алла Белолипецкая

Не слушая Ирму, Настасья крутанула плечом, освобождаясь от её хватки. И тут же выскочила на проезжую часть бульвара.

«Повезло!» — успела подумать Ольга Булгакова. Да и вправду: Настасья не угодила под колеса «рено», который секундой ранее проскочил мимо их красного электрокара. А человек, которого Ольга сбила, скатился с капота на противоположную сторону: упал на пешеходный тротуар. Иначе пострадавшего, в дополнение ко всему прочему, еще переехала бы машина их преследователей.

Но уже в следующий миг Ольга уразумела: со своими мыслями о везении она сильно поспешила.

— Папа! — прокричала Настасья Рябова, бросаясь к сбитому мужчине. — Папочка, ты цел?..

И тут же Ольге сделалось ясно, каким образом люди в темных полупальто одинаково покроя настигли их так быстро. Черный «Рено-Альянс» замер у тротуарного бордюра, и эти клоуны, мгновенно выскочив из машины, устремились к лежащему человеку.

— Денис Михайлович! — на бегу прокричал один из них. — Мы приняли сигнал вашей тревожной кнопки! Только вот дозвониться вам не смогли…

Тон его был извиняющимся и даже заискивающим. Этот человек вел себя так, словно тот, к кому он обращался, просто прилег на тротуар отдохнуть.

Впрочем, эта парочка мгновенно будто на стеклянную стену налетела: они увидели, как к их шефу подскочила Настасья и опустилась рядом с ним на колени. А Ирма фон Берг тронула Ольгу за плечо и произнесла вполголоса:

— Сидите в машине, не выходите ни в коем случае. Здесь тонированные стекла — эти двое не смогут вас разглядеть. — И сама она при этих словах выбралась из салона «Руссо-Балта» и поспешила к Настасье.

Фары «Руссо-Балта» горели, да и бульвар сиял огнями рождественской иллюминации. Так что Ольга превосходно разглядела всё, что произошло дальше. А главное, «Руссо-Балт» снабдили внешними микрофонами, и сейчас они были включены. Так что Ольга Андреевна в дополнение к картинке получила и звуковое сопровождение.

Настасья Рябова склонилась над мужчиной, который бросился под колеса их машины, и попыталась взять его за запястье — явно намереваясь нащупать пульс. Ирме оставалось до неё еще шага два, а вот клоуны в зимних кепках и полупальто уже подошли к девушке вплотную.

И не похоже было, что всё, произошедшее далее, хоть сколько-нибудь их удивило или обескуражило.

Высокий мужчина в кашемировом пальто, который только что лежал на тротуаре, не проявляя признаков жизни, от Настасьиного прикосновения вскинулся так резко, словно его шибануло током. В руке у него что-то блеснуло стальным блеском — а в следующий миг мощные внешние микрофоны «Руссо-Балта» позволили Ольге расслышать короткий металлический щелчок. И почти синхронно с этим прозвучал приказной выкрик внезапно ожившего мужчины:

— Хватайте блондинку! Живо!

Только тут Ольга поняла, что случилось: этот самый Денис Михайлович наручниками пристегнул к своему левому запястью правую руку Настасьи.

— Ольга, уезжай! — крикнула Ирма и попыталась ударить ногой — каблуком-шпилькой на сапоге — по берцовой кости человека в кепке, который подскочил к ней первым.

Но — тот увернулся на удивление ловко. А его сотоварищ мгновенно заломил Ирме правую руку за спину.

Ольга успела еще услышать крик Настасьи:

— Прекратите сейчас же! Отпустите её!

А в следующий миг она уже рванула с места — задним ходом.

4

Макс в десятый раз оглядывал помещение, где его заперли. И ничего, кроме самых тривиальных предметов, не видел. Оснащенная диагностической аппаратурой койка, на которой спал Герр Асс; маленький санитарный блок в углу; шкафчики с лекарствами и медицинским инструментарием; сумка-холодильник, какие используют для транспортировки донорских органов; большой телеэкран на одной из стен; стальной столик и два кресла на колесиках — вот и всё, что имелось здесь. И одному Богу было известно, каким образом это можно было использовать для побега.

Макс глянул на часы: до события, которое должно было произойти в штаб-квартире ЕНК, оставалось ровно два часа. Телевизор в медицинском боксе сейчас работал — с выключенным звуком. И на экране мелькали кадры ночного выпуска новостей — который транслировал этот самый ЕНК. Он вещал круглосуточно: новостные блоки выходили в эфир каждый час.

Макс краем глаза следил за субтитрами: «Единый новостной канал Евразийской конфедерации, в штаб-квартире которого продолжают работать эксперты ОСБ, полчаса назад посетил с визитом крупнейший представитель мировой бизнес-элиты. Его заявление наш канал эксклюзивно передаст в ближайшие минуты». Румяная телеведущая с кукольным личиком, явно взбодрившая себя парой литров черного кофе, бойко тараторила в прямом эфире. А потом взмахнула рукой, после чего на экране возникли кадры, при виде которых Макс вначале оторопел, и лишь пару секунд спустя заледенел от ужаса.

Камера запечатлела, как в здание ЕНК заходили пятеро визитеров. Впереди шел мужчина, которого Макс привык именовать профессором. И — как маленькую девочку — он держал за руку Настасью Рябову. Девушка с тревожной настойчивостью то и дело оглядывалась через плечо — и не без причин. Следом за ней и её отцом — шагах в трех-четырех позади них — следовали двое субъектов, почти одинаково одетых. А между ними, с двух сторон удерживаемая ими под руки, вышагивала на высоких каблуках Ирма фон Берг. Её показывали отнюдь не крупным планом, и всё равно — Макс без труда прочел на её лице выражение ярости и недоумения. Красавица-блондинка что-то говорила — возможно, даже кричала. Но по артикуляции Макс сумел разобрать лишь одно немецкое слово: der Hochstapler[2].

Максим Берестов отвел взгляд от телеэкрана — и посмотрел на сумку-холодильник. А потом опустился в одно из кресел на колесиках и проверил, сможет ли он катить его, используя только одну — левую — ногу. Оказалось — сможет. И у него, доктора Берестова, сделалось так муторно на душе, как не было уже много лет. Пожалуй что — с того самого момента, когда он в октябре 2081 года узнал о недобровольной экстракции полнокомплектного класса московских школьников.

Макс затейливо выматерился: сперва мысленно, потом — полушепотом. После чего подвернул брючину на правой ноге и снял носок — чтобы он под надетый браслет не попадал. И, не утерпев, прибавил — по примеру барышни фон Берг — еще и немецкое ругательство:

— Der Blödser…[3]

Имел он в виду, конечно же, самого себя.

5

Ньютон уже поднялся с места — идти на крышу вместе с новоявленным господином Ф. и его клевретами. Однако их остановил возглас полковника Хрусталева — который услышал, как господин Ф. говорит о том, что знает, каковы цели трансмутанта с плакатом.

— О чем это вы? — изумился новоиспеченный арестант — вроде